Неточные совпадения
Райскому страх как хотелось пустить в нее папками и
тетрадями. Он стоял, не зная, уйти ли ему внезапно,
оставив ее тут, или покориться своей участи и показать рисунки.
«Эту главу в романе надо выпустить… — подумал он, принимаясь вечером за
тетради, чтобы дополнить очерк Ульяны Андреевны… — А зачем: лгать, притворяться, становиться на ходули? Не хочу,
оставлю, как есть, смягчу только это свидание… прикрою нимфу и сатира гирляндой…»
Александр уже протянул руку, но в ту же секунду пламя озарило и кресла, и лицо Петра Иваныча, и стол; вся
тетрадь вспыхнула и через минуту потухла,
оставив по себе кучу черного пепла, по которому местами пробегали огненные змейки.
В той же
тетради она смело предлагала себя доктору Шевыреву, но только в жены и только с тем условием, чтобы он
оставил посещения «Вавилона» и шампанское, и доказывала, что это будет выгоднее: как жене он не будет платить ей жалованья, а стол останется все равно тот же.
Бывший судебный следователь галантно раскланялся, осторожно взялся за дверную ручку и исчез,
оставив на моем столе свое произведение. Я взял
тетрадь и спрятал ее в стол.
Толстая
тетрадь [Речь идет о дневнике, который вели двоюродные сестры Петровы (в романе они родные сестры Ратниковы) и который одна из сестер принесла Вересаеву.] в черной клеенчатой обложке с красным обрезом. На самой первой странице, той, которая плохо отстает от обложки и которую обыкновенно
оставляют пустою, написано...
Я прожила две недели. Он приходил несколько раз, но его не принимали. Я хотела быть совершенно одна. Все я перебрала в себе. Не
оставила ни одного уголка ни в голове, ни в сердце, ни в привязанностях, ни в воспоминаниях. Запершись, просидела я над своими
тетрадями. Вот тут я записала целиком. Можно еще обманывать себя, когда память вам изменяет, когда вы объясните ваше прошедшее так, как вам в эту минуту хочется.
После того как место парка около беседки-тюрьмы было приведено в порядок и сама беседка тщательно вычищена, князь Сергей Сергеевич сам осмотрел окончательные работы и приказал
оставить дверь беседки отворенной. Вернувшись к себе, он выпил свое вечернее молоко и сел было за
тетрадь хозяйственного прихода-расхода. Но долго заниматься он не мог. Цифры и буквы прыгали перед его глазами. Он приказал подать себе свежую трубку и стал ходить взад и вперед по своему кабинету.